Часть вторая. Свидетельство Густава Аниаса Хорна ( - Страница 296

К оглавлению

296
...

И когда познаешь чистую природу, каковая есть твоя подлинная самость, освобожденная от всякой дурной, греховной самовлюбленности, тогда ты познаешь также и Бога, ибо Божество сокрыто в оболочке чистой природы, как ядро в орехе… <…>

Это дитя, эта жизнь тинктуры должна подвергнуться пробам и испытаниям… <…> Ибо деликатная Тинктура, это нежное дитя жизни, должна спуститься в формы и качества природы, дабы пострадать, подвергнуться искушению и преодолеть его; она неизбежно должна спуститься в Божественную Тьму, во мрак Сатурна, где не видно никакого света жизни; там она должна побывать пленницей, быть связанной цепями тьмы и питаться той пищей, что дает ей жгучий Меркурий… <…> И тут божественный мастер в ходе своего философского делания увидит первый цвет, когда Тинктура появляется в своей черноте, чернее черного; ученые философы называют ее своей черной вороной, или своим черным вороном, или же своей благостной и благословенной чернотой; ибо во тьме этой черноты сокрыт светильник из светильников, в качестве Сатурна; и в этих яде и желчи сокрыто, в Меркурии, драгоценнейшее лекарство против яда, а именно — жизнь жизни. <…>

О чудо из чудес! Ты обладаешь Тинктурой тинктур, жемчужиной девы, имеющей три сущности или качества в одном; она имеет тело, душу и дух, она имеет огонь, свет и радость, имеет качество Отца и качество Сына, а также качество Святого Духа — даже эти три она заключает в едином, постоянном и вечном бытии и сущности.

Быть может, Буяну допустимо рассматривать и как «звезду Гермеса», о которой идет речь в тексте, процитированном выше (: «Передо мной — желтовато-белая…»).

234

Вы это понимаете. Первый раз Густав Хорн обращает свое свидетельство к кому-то.

235

И все же такие детали должны иметь некую, пусть и мимолетную, функцию, ведь не зря они были невольно запечатлены сознанием, погребены в глубинах, которые недоступны мне самому: всякий раз только единственный луч света падает на стены населенных тенями гротов… Вспомним, как описывалась в «Деревянном корабле» встреча Густава с судовладельцем (Деревянный корабль, с. 35):

...

И человек этот в самом деле наткнулся на бухты троса. Он очень тихо сказал себе: «Ага»: и отступил на два или три шага. Потом вспыхнул электрический фонарик. Луч нацелился на меня, мне в лицо. Спрятать лицо я даже не попытался. «Так», — сказал человек и отошел еще на несколько шагов, а свет фонарика по-прежнему был направлен мне в лицо. Я обнаружил, что ослеплен лучом. Но уши слышали: человек этот внезапно стал ступать очень тихо, как будто и у него имелись веские основания, чтобы сделать себя беспредметным.

Напрашивается мысль, что судовладелец (сам Густав, но в более старшем возрасте?) спускается в свое подсознание и натыкается там на себя-прежнего. Тем более что еще раньше о матросах говорилось (там же, с. 19):

...

Здесь молодые, полные сил мужчины подвергаются унижению, низводятся до статуса трупа. Можно подумать, будто эти люди состоят из одних недостатков. Будто они — физические и духовные уроды. Будто ни один светлый луч никогда не падал в их омраченное нутро.

«Проходить сквозь стены» (Durch die Маиет gehen) — такого умения желает себе стареющий Густав в главе «АПРЕЛЬ» ().

236

…голос Тутайна <…> был вместе с тем сияющим мраком, как оленье дыхание Ишет Зенуним, распутного ангела… Ишет Зенуним («мать блудниц») в каббале (Книга Зохар) — ангел священной проституции, ангел яда и смерти. Это андрогинное божество, которое считалось женой бога Самаэля («слепой бог» или «бог слепых») и иногда отождествлялось с Лилит. Об олене см. комментарий на («…этому могучему существу дано в сопровождение священное животное…»).

Об «искрящемся мраке» говорил Косарь в «Новом „Любекском танце смерти“» (Деревянный корабль, с. 253):


Сюда послал меня Бог —
посадить искрящийся мрак
в Саду Света, светлей чтоб тянулись
к светлому небу листья и крона
вековечного Древа миров.

Юнг ссылается на сочинение мистика Сан Хуана де ла Круса «Темная ночь души», резюмируя смысл этой книги так (Психология переноса, с. 220): «Этот автор считает „духовную ночь“ в высшей степени положительным состоянием, во время которого приходит невидимое — а потому темное — свечение Бога, дабы, пронзив душу, очистить ее».

Тутайн, выступающий в роли сутенера Буяны, приводит на память учение гностика Симона Мага, жившего в I веке. Проститутка Елена, сопровождавшая этого вероучителя, отождествлялась с Еленой Троянской и с падшей душой (Античный гностицизм, с. 257–258):

...

Его всегда сопровождала некая Елена, которую он выкупил из одного борделя в финикийском городе Тире. Он утверждал, что она является его первой Мыслью и матерью всего… <…> В своем путешествии из тела в тело она непрерывно подвергалась бесчестию и кончила проституткой в борделе. <…> Поэтому он снизошел лично, для того чтобы, во-первых, вернуть ее себе и избавить от ее тюремщиков и, во-вторых, предложить людям спасение, тем, кто познает его. <…> Решив привести все в порядок, он снизошел в мир, изменив свой вид, чтобы обмануть силы, власти и ангелов и явиться людям в образе человека, хотя он не был человеком. <…> Спасение он людям дарует вне зависимости от личной праведности, поскольку любой поступок не является благим или злым по своей природе… <…> Он обещал, что этот мир будет разрушен, а принявшие его («свои люди» <…>) освобождены из-под власти творцов этого мира.

296