Часть вторая. Свидетельство Густава Аниаса Хорна ( - Страница 299

299

На три месяца, каждый год, сюда приезжал английский посланник де Финдли, со своим маленьким тощим секретарем де Греем. Жена посланника неизменно сидела на балконе и писала маслом: чувство собственного достоинства не позволяло ей выходить на улицу. Совсем иначе была настроена ее дочь, семнадцатилетняя дылда, как казалось, сплошь составленная из бифштексов: ее неуважение к людям заходило так далеко, что прислуживающей ей «рабочей лошадке» приходилось одевать и раздевать ее прямо посреди улицы.

262

Ларс Ол был не лучше, чем портной. <…> Позже Ол стал большим человеком, богачом, я узнал об этом случайно. Он сделался капитанам контрабандистского скоростного катера, предоставленного в его распоряжение старым ленсманом. Об этом человеке Янн тоже рассказывал Мушгу (Gespräche, S. 128):

...

Совершенно мерзким типом был Ларсен, позже ставший прославленным бутлегером. Он владел моторной лодкой, о которой рассказывали самые невероятные истории. Он был пьяницей, а кроме того личностью особого сорта: его жена давно, еще когда отличалась молодостью и красотой, сделалась любовницей ленсмана Онстада и родила ему незаконного сына. <…> Он был многократным миллионером и местным царьком: этакий оперный бас, который втайне делал добро и поддерживал семейство Ларсена.

263

Рядам с этим камнем садовник — в определенные, одному ему известные ночи — устраивался на ночлег. И спал, без каких-либо неудобств, пока его не будил тролль… Янн рассказывал Мушгу о Норвегии (Gesprache, S. 130–131):

...

Ко всему этому добавлялся ландшафт: прежде всего грандиозная картина тех высокогорий, что, прерываясь лишь крутыми обрывами к фьордам, тянутся в Бесконечное. Это ландшафт первозданного мира — с северными оленями, лосями, карликовыми березами, морошкой и летним пастбищным хозяйством. Даже краски здесь совершенно другие, чем те, что привычны нам: вода в реках зеленая; небо, когда оно особенно красиво, тоже зеленое. Или речные острова, заросшие кустарником: там царила несказанная меланхолия, и текущая вода порождала первобытную музыку, которую, как казалось, остается лишь записать. И все это еще было заселено призрачными существами, главным образом троллями. «Садовник» в Эурланне постоянно общался с ними, расспрашивал их обо всех важных вещах и потом рассказывал то, что узнал от них, мне и другим.

264

Вообще-то тролли — поверенные (Anwälte) животных. Это сближает их с Докладчиком в пьесе «Новый Любекский танец смерти».

265

Он был — по эту сторону жизни — недвижен и нем. Смерть-садовник, как персонаж, фигурирует в сказке X. X. Андерсена «История одной матери» и на картине финского художника Хуго Симберга (1873–1917) «Сад смерти».

266

…Торденшельд. Петер Янсен Вессель, более известный как Педер Торденшельд (1691–1720) — морской офицер, во время Северной войны вице-адмирал. Родился в Норвегии, но служил датскому королю.

267

…доктор Сен-Мишель из Лердала. Янн рассказывал Мушгу о своем пребывании в Вангене (Gespräche, S. 110):

...

В самом местечке врача не было. Доктор Мишле (Michelet) жил в соседнем поселке и приезжал только раз в неделю на своей ветхой моторной лодке.

Об изменении фамилии доктора в романе см.: Угрино и Инграбания, с. 464.

268

…когда спим, мы <…> живем в подземельях, заполненных временами, событиями и представлениями, которые когда-то принадлежали нам и в которые мы, опережая грядущее, отваживаемся спуститься вместе со своими желаниями… Один из автокомментариев к тому, как можно понимать блуждания Густава в трюме деревянного корабля. В пьесе «Томас Чаттертон» ангел Абуриэль говорит поэту (Чаттертон, с. 119):

...

Ты обстукиваешь стены, ограничивающие твое дарование, ищешь бездну для страсти, которая едва-едва тебе показалась.

269

…тоска по потерявшей листья березовой роще. <…> Я поднялся. Когда я уже шел обратно, несколько нот вдруг соединились для меня в одно целое. У германских народов береза — символ света, сияния, чистоты, женственности. Согласно кельтским верованиям, с березой, деревом солнца, связан белый олень.

270

…танцев спрингданс и халлинг… Спрингданс (от слова «прыгать») — норвежский крестьянский танец; халлинг — норвежский сольный мужской крестьянский танец, представляющий собой соревнование танцоров в ловкости.

271

…старый ленсман, однажды дошедший до того, что оскорбил пастора, обозвав его Точилом. Янн рассказывал Мушгу (Gesprache, S. 126):

...

О пасторе Юле старый ленсман Онстад однажды сказал, что тот, дескать, как точильный камень — постоянно вертится и все время умаляется. У пастора грехи выглядывали изо всех прорех. Он был старым ловеласом, он пил и к тому же отличался скаредностью, хотя владел самым большим хутором в долине (с восемнадцатью коровами). Ему перевалило за семьдесят, и он всегда носил черную меховую шапку, под которой его лицо казалось пепельно-серым. Свои проповеди он посвящал одной-единственной теме: сексуальным грехам молодежи, под которыми имел в виду тайные сношения, осуществляющиеся в самом поселке и на сетерах.

272

Ты стал теплым… См. Откр. 3, 16: «Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих».

273

299