Ибо все самое малое, самое тихое, самое легкое, шорох ящерицы, дуновение, мгновение, миг — малое, вот что составляет качество лучшего счастья. Тише!
— Что случилось со мною: слушай! Не улетело ли время? Не падаю ли я? Не упал ли я — слушай! — в колодец вечности? <…>
«Вставай, ты, сонливец! — говорил он самому себе. — Ты, спящий в полдень! Ну, вставайте, вы, старые ноги! Уже пора, давно пора, еще добрый конец пути остался вам.
Теперь вы выспались, долго ли спали вы? Половину вечности? Ну, вставай теперь, мое старое сердце! Много ли нужно тебе времени после такого сна — чтобы проснуться?»
…влечения плотского бога, в котором угадывается смерть… В «Новом „Любекском танце смерти“» образы бога природы и Косаря-Смерти неразрывно слиты. Косарь говорит о себе (Деревянный корабль, с. 261):
...Я пока остаюсь. Я — закон. Я — прилив и отлив. Юность и старость. Свет и тьма. Я — первопричина всякого движения и первооснова всего живого. Мать матерей, отец отцов, бог животных, коего они страшатся. Метаморфозы камней, весна и осень деревьев. Я — радость сева и зачатия. И только для стариков — горький привкус на губах.
…взращен был на полях колористов… Колористы — группа немецких органных композиторов XVI века, которые изобретали всевозможные дробные украшения (Diminutio) для чужих мелодий. К «школе немецких колористов» принадлежат Илья Николай Амербах, Бернард Шмидт, Яков Пэ, И. Рюлинг, Август Нерингер.
Фантазию, <…> которая изначально представляла собой как бы цельную ленту, но по непонятной прихоти композитора была разорвана на куски. Это описание напоминает композиционную структуру главы «Апрель», где два эпизода — бунт мертвецов и история внебрачного сына ленсмана — прерываются, чтобы возобновиться после многих промежуточных эпизодов.
…образцами времен Окегема… Об Окегеме см.: Деревянный корабль, с. 400–401.
…я, дескать, — как в самом начале истории музыки — просто прибавляя одну часть к другой, не пытаясь музыкально реализовать хотя бы один эпизод, соответственно его содержанию. Это опять-таки напоминает композицию главы «Апрель», состоящей из множества разрозненных мелких эпизодов.
…оба Габриели, Клаудио Меруло, Свелинк… Андреа Габриели (1533–1585) — итальянский композитор и органист позднего Ренессанса; дядя Джованни Габриели (ок. 1555–1612), еще более известного композитора и органиста, учителя Генриха Шютца; Клаудио Меруло (1533–1604) — итальянский композитор, органист, нотоиздатель; Ян Питерсзон Свелинк (1562–1621) — нидерландский композитор, органист, клавесинист и педагог; основатель северогерманской органной школы.
Анархистские сочинения — разлагающие, ядовитые, чувственные, богохульные. Отсылка к рецензии Юлиуса Баба (1921) на пьесу Янна «Пастор Эфраим Магнус»: Баб писал, что книгу эту надо запереть в «шкаф, где человечество хранит свои яды, как самое сильное снадобье» (цит. по: Walitschke, S. 127).
…Видора, Регера, Нильсена или Сезара Франка… Шарль Мари Видор (1844–1937) — французский органист, композитор и музыкальный педагог. Максимилиан Регер (1873–1916) — немецкий композитор, дирижер, пианист, органист и педагог. Сезар Франк (1822–1890) — французский композитор и органист бельгийского происхождения.
…лучших из слышащих людей. «Слышащий человек» (Der hörende Mensch, 1929) — книга создателя гармоникальной теории Ханса Кайзера, которую Янн имел в своей библиотеке. О Кайзере см.: Деревянный корабль, с. 399).
Когда слон расчленен, его уже не видят. Прототип Петера Тигесена — поэт Оскар Лёрке, благодаря которому Янн в 1920 году получил премию имени Клейста за пьесу «Пастор Эфраим Магнус» (см.: Деревянный корабль, с. 346, 366). Именно Лёрке, отвечая на критическую рецензию Баба (обвинявшего Янна, среди прочего, и в отсутствии оригинальности), в статье «Ханс Хенни Янн» (Weltbühne, 23.6.1921) написал ставшую знаменитой фразу (цит. по: Epilog. Bornholmer Aufzeichnungen, S. 855): «Можно расчленить слона и — не боясь никаких возражений, кроме разве что со стороны дураков, — восклицать: разве это не шерсть? не кости? не мозг? не кишки? Разве всего этого нет и у свиньи, обезьяны, мыши? — Но ведь эти животные являются, сверх того, настоящими свиньями, обезьянами и мышами. Можно, оказывается, расчленить слона, но при этом его не увидеть». Образ Тигесена, возможно, вобрал в себя и черты датского критика Георга Гретора, который в 1934–1935 годах пытался помочь Янну договориться о постановке в копенгагенском театре драмы «Бедность, богатство, человек и зверь» (там же, с. 851).
…я увидел Гемму. Гемма — имя латинского происхождения, означающее «драгоценный камень, почка». Гемма также — одно из названий звезды Альфа Северной Короны, ярчайшей в созвездии Северная Корона. Другие названия той же звезды — Гнозия (сокращенно от лат. Gnōsia Stella corōnœ, «звезда короны Кносса») и Астерот (Астарта). По преданию, созвездие Северная Корона возникло из заброшенного Дионисом на небо венца Ариадны.
Всё сгорело, даже ландшафт, который стоял у меня перед глазами еще до моего рождения и в котором Гемма была белой статуей в конце длинной аллеи. В пьесе «Томас Чаттертон» поэт говорит навестившей его подруге юности (Чаттертон, с. 121; курсив мой. — Т. Б.): «Ах Полли, Полли! Всё во мне опустошено, всё в запустении. Память — обрушившаяся башня. Только ты, душа души моей, стоишь невредимая: словно статуя богини».